До недавнего времени Иран, как правило, очень нервно реагировал на призывы Азербайджана, Турции и России по открытию Зангезурского коридора. Как известно, для Тегерана транспортный коридор, которым без контроля со стороны Еревана будет пользоваться Баку, равносилен «закупорке» сухопутной границы между Ираном и Арменией, вследствие чего Иран останется без доступа к Черному морю через территории Армении и Грузии. Отсюда и решимость официального Тегерана любыми путями, вплоть до применения военной силы, не допустить открытия Зангезурского коридора.
К слову, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган тоже не раз заявлял, что главным препятствием на пути открытия Зангезурского коридора является именно Иран. Из слов лидера Турции можно сделать вывод, что, если позиция Тегерана на сей счет была бы иной, то в Ереване, скорее всего, не заставили бы себя долго уговаривать.
Однако в последнее время, похоже, в региональной политике Ирана появилась еще одна «красная черта», причем не менее важная, чем Зангезур — активизация попыток Запада обосноваться на Южном Кавказе в контексте ухудшающихся отношений между Арменией и Россией. Тегеран в лучших традициях персидской дипломатии называет это «попыткой изменить геополитическую ситуацию в регионе».
Когда Иран предупреждает о недопустимости изменения геополитической обстановки в регионе и определяет это как свою «красную черту», нетрудно увидеть, что эти послания, в очередной раз озвученные в ходе визита секретаря Совета безопасности Армении Армена Григоряна в Тегеран, в первую очередь, адресуются Армении.
По информации агентства Mehr, генерал КСИР Али Акбар Ахмадиян, секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана, призвав все стороны на встрече с армянским коллегой приложить усилия для обеспечения мира и безопасности в регионе Южного Кавказа, предостерег армянского гостя от «изменений в географии региона».
В частности, Ахмадиян указал на последние события в Кавказском регионе и подчеркнул необходимость усилий со стороны каждой из сторон для установления мира и безопасности.
«Любое изменение географии региона приводит к отсутствию безопасности и нестабильности и обостряет кризис», – подчеркнул генерал КСИР, который под формулировкой «изменение географии региона» подразумевал не только границы Армении, но и геополитические рубежи.
Еще раньше позицию Ирана по изменению геополитической обстановки на Южном Кавказе высказал в интервью изданию Tabnak бывший министр иностранных дел Ирана Али Акбар Велаяти, являющийся в настоящее время советником по международным делам верховного религиозного лидера аятоллы Али Хаменеи.
«За последние месяцы НАТО, в центре которой находятся США, намеревается принять меры по установлению доминирования на Южном Кавказе с вполне целенаправленными планами. Поэтому, собственно, они и вступили в конфронтацию с Россией», — считает Велаяти.
Советник Хаменеи также выразил недовольство политикой России, которая, по его словам, отвернулась от Армении и позволила Западу войти в регион.
«Иран занял открытую позицию и предупредил, что его «красной чертой» являются любые геополитические изменения в регионе, – уточнил Вилаяти. — Это связано с тем, что за последние годы Турция и Азербайджан пытались втянуть Иран в этнический конфликт… Во время войны между Азербайджаном и Арменией эта ситуация усугубилась. Могут ли эти меры помочь планам Турции? По мнению исламской республики, согласно заявлению верховного лидера, нынешние границы никоим образом не изменятся».
Все вышесказанное, как нетрудно догадаться, связано с готовностью Ирана «разделить» Южный Кавказ с Россией и, возможно, Турцией и, наоборот, с нежеланием дать усилиться Западу и особенно Соединенным Штатам.
Как известно, Тегеран позитивно относится к формату «3+3», касающемуся региона, призывает Армению действовать в его рамках, но в то же время весьма обеспокоен тем, что Ереван ищет гарантий безопасности на Западе, расценивая это как угрозу своим геополитическим интересам.
Трудно сказать, как в столь сложной ситуации поступит сама Армения. Но еще труднее ответить на другой вопрос: если Ереван все-таки переступит «красную черту» Ирана о нерушимости геополитического «статус-кво» на Южном Кавказе, сохранит ли актуальность другая «красная черта» Тегерана, связанная с открытием Зангезурского коридора?
