Трагедия в Израиле с нападением террористов ХАМАС сообщает гораздо больше о том, насколько изменился регион Ближний Восток, чем об очередном витке палестино-израильского конфликта. Окружающие еврейское государство соседи прошли целый исторический отрезок, который для многих из них стал, если не временем становления, то уж точно утверждения государственности. В зависимости от этапов этого процессов менялось и восприятие Государства Израиль – от непримиримого “убирайтесь вон с палестинской земли” до, “что с вами поделать – давайте уже начнем сотрудничать”.
Свой путь прошла и Турция. Ее руководитель – президент Реджеп Эрдоган когда-то пришел или во всяком случае точно утвердился на антиизраильской волне, если принять во внимание международное позиционирование республики. Взять хотя бы печально известную попытку “Флотилии свобода” – Мави Мармара при поддержки Анкары прорвать блокаду Газы в 2010 или – публичное пререкание Эрдогана с его израильским коллегой Пересом на саммите в Давосе, которое завершилось отказом от участия первого в мероприятии.
Надо было видеть, как встречал Эрдогана народ в аэропорту, когда их лидер вернулся в Стамбул. Тогда казалось, что Турция заняла непротиворечивую и последовательную позицию по защите всех палестинцев вне зависимости от их политического окраса. Ни у одного международного игрока на Ближнем Востоке не возникало сомнений на этот счет, никто не оспаривал того факта, что Анкаре удалось взять общеисламское дело по поддержке Палестины в свои руки.
События Арабской весны 2011 года в значительной степени скорректировали антиизираильскую позицию Турции. Теперь нужно было открыто поддерживать радикальные движения против светских властей в той же соседней Израилю – Сирии. Хотя многие хорошо помнят, как часто Эрдоган и Башар Асад семьями проводили время вместе. Идеологических шоры им не мешали. Но исторический процесс неумолимо диктовал Эрдогану иную линию поведения под названием “Асад должен уйти”.
К тому же в тот период Эрдоган начинал конкурировать со своим верным соратником, который вскоре займет премьерское кресло – Ахметом Давутоглу. Крайне важно было в глазах общественного мнения и турецого, и арабского казаться не менее непримиримым, чем его однопартийцы. Не дай Бог поставят на них.
Одновременно с этим процессом Тель-Авив постепеннно переходил из лагеря непримиримых врагов Анкары в лагерь договороспособных партнеров. В конце концов, израильская сторона постоянно бомбила сирийскую территорию, уничтожая те или иные объекты шиитских группировок. Иными словам, враг врага Эрдогана – стал его другом.
Когда же среди стран “Энергетического треугольника” помимо Греции и Кипра, оказался еще Израиль, турецким властям стало понятно: с хозяевами нескольких газовых месторождений в Восточном Средиземноморье надо говорить вежливее, чем раньше. По крайней мере, их интересы придется воспринимать всерьз стране, которая стремилась девирсифицировать свою энергетическую зависимость от России.
Да, можно и нужно вспомнить о войне в Ливии, которая продлилась пусть и не так долго и была относительно ограниченнной, но пунктиром обозначила интересы Турции. Они заключались в том, что Анкара не позволит Тель-Авиву, Афинам и Никоссии провести свой трубопровод – EastMed по дну Восточного Средиземноморья, неподалеку от турецкой акватории несанкционированно. Убедительная победа Турции в Ливии и кстати в Карабахе совместно с Азербайджаном в 2020 заставла уже Израиль всерьез воспринимать своего северо-западного соседа. Тем более, что при налаживании контактов с ним можно было бы поставлять свое “голубое топливо” Европе. Последняя после 2022 года крайне нуждается, буквально спит и видит – найти новых поставщиков топлива. То есть укрепление отношений с Турцией – равносильно и равнозначно укреплению связей с Турцией.
Между тем удручающая экономическая обстановка с инфляцией в Турции едва не стоила Эрдогану президентского кресла. Да, ему удалось победить в мае 2023 года. Но эту победу многие даже в его лагере окрестили “Пирровой”. Ни в какое сравнение с более ранними победами – эта не идет.
Страна оказалась расколата почти пополам – на сторонников и противников Эрдогана.
В этих условиях Израиль и его топливо рассматривались турецким руководством как выход из ситуации, когда Турция изнывает от инфляции внешнеторгового дисбаланса. Он наблюдается и в отношениях с Россией.
Израильтяне же вполне могли бы составить конкуренцию россиской стороне. Как минимум, при согласовании условий поставок газа через “Турецкий поток” у турок всегда был бы весомый аргумент, который можно было и не упоминать, настолько он очевиден: свет клином на российском газе не сошелся – вот за дверями уже стоят израильтяне со своими предложениями.
Не говоря уже о том, что тесные энергетические контакты с Израилем сулили Турции получение инструмента влияния на Евросоюз, отношения с которым у турок сильно не заладились в силу ряда причина в последнее время. Соответственно, выпадение Израиля из уравнения в октябре 2023 – откладывание в сторону всех проектов в угоду общеисламской солидарности, мягко говоря, никак не входило в планы и расчеты Эрдогана. Более того, речь идет о его настоящей лично-политической катастрофе. Ведь с 2020 года турецкий лидер выстраивал всю свою политику исходя из потенциальной вероятности, что Израиль наконец согласится торговать с Турцией. И торговать именно газом.
Таким образом, в итересах Турции при необходимости заслонить, заткнуть собой как угодно палестино-израильский конфликт. Показать любое чудо, которое приведет хотя бы к стабилизации обстановки, пока это же не успел сделать кто либо еще. В противном случае, ни о каких договоренностях с Израилем в обозримой перспективе и речи быть не может. Если же Эрдоган рискнет наплевать на общеисламскую солиднарность по поддержке Палестины, то этот шаг может стоить ему стабильности уже в своей стране. Если не кресла впридачу. Но пока ничего больше от него, кроме общегуманитарных и общечеловеческих призывов к конфликтующим сторонам, мы не услышали.
Юрий Мавашев Востоковед, директор Центра изучения новой Турции (ЦИНоТ)
