Над тысячами осевших в Турции вынужденных переселенцев из Ирана нависла угроза депортации на родину. Как сообщил глава Иранской ассоциации беженцев Шилан Мирзай, тревожная ситуация возникла после того, как Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев передало рассмотрение дел иранских переселенцев Департаменту по вопросам миграции при МВД Турции.
Многие иранцы, чьи дела были приняты этой комиссией для последующего перевода в миграционные отделы других стран, спустя годы всё еще скитаются по Турции. При этом здесь они не имеют никаких прав: у них нет разрешения на работу, возможности получить образование и медицинские услуги. В последние годы турецкие власти всё чаще возвращают беженцев Исламской Республике, после чего получить какую бы то ни было информацию об их судьбе не представляется возможным. Так, например, произошло с бывшим политзаключенным и правозащитником Шахрияром Баратини, который 14 мая 2023 года был передан сотрудникам КСИР на пограничном контрольно-пропускном пункте Базарган провинции Западный Азербайджан. Последние слова, сказанные Баратини перед вынужденным возвращением на родину, были связаны с тем, что турецкие власти имеют какие-то договоренности с Тегераном касательно выдачи иранских оппозиционеров и диссидентов.
Турецкий политолог, глава Центра исследований Кавказа Хасан Октай в интервью haqqin.az подтвердил, что иранские беженцы, которых в 2020 году насчитывалось около 80 тыс. человек, находятся в бесправном положении. Процесс рассмотрения запроса на получение убежища может занять до 7-8 лет. За это время иранцы вынуждены жить в крайне стесненных условиях, не имея источников дохода, и под постоянной угрозой со стороны иранских спецслужб. Их ситуация даже сложнее, чем в случае с беженцами из Сирии или африканских стран, которым даются хотя бы базовые права. В частности, сирийцы открыто работают в Турции и могут поддерживать относительно высокий социально-экономический статус.
Как отметил Октай, уязвимым положением иранцев в Турции пользуются разного рода криминальные группировки, которые заманивают их в сферу трафикинга и наркоторговли. Поэтому среди беженцев из ИРИ в Турции часты случаи суицида.
«То, что УВКБ ООН передала турецкому департаменту иммиграции полномочия рассматривать запросы на получение убежища, было ошибочным шагом, – заявил политолог. – К большому сожалению, в Анкаре считают, что, поскольку Иран является исламской страной, то, значит, ее правительство руководствуется исключительно канонами ислама. Соответственно, иранских беженцев считают людьми, покинувшими свою веру, кафирами, выбравшими неверие со всеми вытекающими из этого последствиями. Поэтому в отношении иранских беженцев нет той толерантности, которую турецкие власти демонстрируют в отношении сирийских беженцев. Дело в том, что сирийцев считают борцами за религию, а иранцев – ее противниками. Вот такая простая логика».
Тем не менее, люди бегут из Ирана по разным причинам. Это могут быть последователи религиозного течения бахаи – политические оппоненты режима. Это могут быть и подвергшиеся дискриминации этнические меньшинства, а также диссиденты от культуры. Многие из них были политзаключенными и подвергались пыткам.
По словам Октая, большинство беженцев-иранцев — это образованные люди, у которых возник конфликт с тоталитарной системой. Но над всеми ними в равной степени нависла угроза депортации в Иран, и потому они вынуждены жить в постоянном страхе возвращения в руки иранских спецслужб.
«Судя по всему, турецкие власти постепенно идут к тому, чтобы депортировать тысячи иранцев обратно в ИРИ, – полагает Октай. – По словам юристов, занимающихся делами мигрантов, уровень принятия дел иранских беженцев не достигает даже 5%. Некоторые представители властей уверены в том, что те, кто были в оппозиции к власти в Иране, автоматически находятся в оппозиции к исламу. Увы, в турецком правительстве есть проиранские силы, так же как есть они и в Азербайджане».
Политолог посетовал на особую агрессивность иранских спецслужб. Так, в сентябре 2022 года произошло дерзкое похищение из Турции журналиста Мохаммада Багера Моради, а до этого – иранского правозащитника Хабиба Чааба.
В апреле 2017 года в Стамбуле был застрелен Саид Каримиан, директор персидской спутниковой и онлайн-телесети Gem TV; в ноябре 2019 года в Стамбуле застрелили еще одного диссидента, бывшего члена разведывательного управления КСИР Масуда Молави Варданжани.
«Похищения и убийства иранских оппозиционеров происходят не без помощи агентурной сети, созданной Министерством информации Исламской Республики из числа турецких граждан, – убежден политолог. – Будучи суннитами, они верят в то, что, помогая КСИР, они помогают исламу. Проиранские силы, подобно членам организации FETO, проникли в различные структуры турецкой власти, где лоббируют интересы тегеранского режима. В Турции немало маргинальных групп суннитского направления, которые очень симпатизируют иранским властям и считают Иран «настоящей исламской страной».
