Арест неожиданно прибывшего в Грузию Михаила Саакашвили стал одним из главных событий уходящего года. Однако заключение грузинского экс-президента под стражу – лишь небольшая, хоть и значительная часть куда более масштабной истории. О жизни и деятельности Михаила Николозовича уже сейчас можно писать книгу, и поверьте, скучной она не будет. История Саакашвили – это пьеса, включающая в себя основные элементы классической драмы: многообещающий пролог, стремительное развитие, апофеоз триумфа и оглушительное падение в пропасть политического небытия…
Когда долго везет, это тоже плохо
Миша прошел путь от талантливого студента-эмигранта до титулованного политзаключенного. Были в ней разные периоды: годы беззаботного студенчества в США, возвращение в разваленную, недееспособную Грузию начала 90-х, стремительное вхождение в политику в качестве одного из лидеров правящей тогда партии «Союз граждан», осознание того, что власть Эдуарда Шеварднадзе заводит страну в полный тупик, и, наконец, гипердинамичная оппозиционная деятельность, которая привела Саакашвили в 2004 году в кресло президента Грузии.
В течение многих лет Саакашвили подтверждал прозвище «везунчик», которым его наградили политические оппоненты. Удача сопутствовала молодому и харизматичному грузину буквально на каждом шагу, он неизменно выходил победителем из бесконечных конфликтов, патовых ситуаций и тупиков.
Но, как известно, когда долго везет, это тоже плохо, поскольку лучший учитель, как ни крути, это все-таки поражения, которые вынуждают нас хотя бы изредка смотреться в зеркало и мысленно спрашивать, все ли мы делаем правильно, и не пришло ли время что-то менять.
Сегодня, по прошествии времени, трудно не признать, что президентство Михаила Саакашвили было исключительно удачным, несмотря на многочисленные сложности, недовольство части населения Грузии, пострадавшего от реформ, уличные волнения, митинги и акции протеста, длившиеся месяцами. Невзирая на множество темных пятен, которые не стереть ни из политической истории Грузии, ни из биографии самого Саакашвили.
Чтобы максимально ускорить осуществление президентских реформ, его администрация решила пренебречь законными процедурами, логично полагая, что если действовать по закону, то на расчистку авгиевых конюшен постсоветской Грузии уйдет не меньше века, тогда как у Саакашвили не было и десяти лет. Вот и действовали «опричники» президента в цивильных костюмах реформаторов XXI века в обход закона, волевыми и силовыми методами.
О злоупотреблениях периода Саакашвили достоверной информации не слишком много. Говорят о тысячах пострадавших, которых лишили бизнеса или несправедливо отправили за решетку… Что из этого правда, а что вымысел, сегодня уже не разобрать, что, впрочем, никого не удивляет – на Кавказе, как известно, свою вину никто, никогда и ни в чем не признает…
В 50 лет характер не меняют
У меня есть дальний знакомый, который проиграл когда-то в казино крупную сумму и был вынужден продать за бесценок отцовское наследство – весьма прибыльный бизнес. Так вот сегодня он в качестве «жертвы режима Саакашвили» стоит в очереди в прокуратуру, требуя вернуть ему «незаконно отнятый» бизнес.
И такое тоже бывает.
Пожалуй, единственной объективной неудачей в период президентства Саакашвили стала война 2008 года. Хотя и победу России в августовском «блицкриге» вряд ли можно считать военным провалом четырёхмиллионной Грузии, которая была вынуждена капитулировать в вооруженном противостоянии со 145-миллионной Российской Федерацией.
Но все когда-то заканчивается, вот и Саакашвили не могло везти бесконечно. И в 2012 году для главного реформатора Грузии началась черная полоса, когда провал следовал за провалом: поражение на президентских выборах, вынужденный отъезд из страны, безуспешные попытки интегрироваться в серпентарий под названием «украинская политика», оглушительный провал на посту градоначальника Одессы, изгнание из Украины, возвращение в Киев и, наконец, красиво звучащий, но лишенный всякого смысла пост куратора украинских реформ при президенте Зеленском.
Саакашвили, привыкший к триумфальным победам, впервые в жизни столкнулся с необходимостью учиться принимать поражения. Говорят, что даже в тридцать лет это возможно только теоретически. Но когда тебе за пятьдесят и вдобавок твое имя Михаил Саакашвили, характер не меняют.
Саакашвили после 2012 года – это классический пример того, что происходит с некогда весьма успешными политиками, которые в силу обстоятельств остались не у дел, но смириться с этим упорно не желают.
Миша стал нетерпим, несдержан, часто не контролирует свои слова и поступки. Он весь во власти негативных эмоций, стремится во что бы то ни стало переломить судьбу-индейку и выйти, наконец, из черной полосы, затянувшейся почти на десять лет. Он спешит доказать своим соотечественникам, как они были неправы, отказав ему в доверии тогда, в двенадцатом, и в этой спешке продолжает ошибаться.
Словно азартный боксер, не желающий понимать, что безнадежно проигрывает бой, он не слышит окриков тренера: «Миша, успокойся, не нервничай, жди, пока ошибется соперник!..», лезет в клинч, пропускает удары, злится еще больше и снова пытается атаковать, хотя обязан уходить в глухую защиту.
Вариант уйти на отдых, ездить с лекциями по всемирно известным университетам – это не про Мишу. Саакашвили необходимо постоянное движение, драйв, энергетика, внимание публики, толпы репортеров вокруг, свет прожекторов, блики фотокамер…
В итоге постоянная спешка, честолюбие политика высокого уровня, оказавшегося в офсайде, злость на весь мир и неспособность взять тайм-аут, чтобы привести свои мысли в порядок, привели Михаила Саакашвили в Руставскую тюрьму и уже оттуда – в Горийский военный госпиталь.
Будь он чуть менее обуреваем негативными эмоциями и чуть более хладнокровен, ему бы не составило труда понять, что в Грузии сегодня понимает любой мало-мальски объективный наблюдатель: революционных настроений в стране давно уже нет! А есть примерно треть населения, которая активно выступает против власти, треть, которая активно защищает власть, и, наконец, треть, которой на все плевать.
С таким социальным диагнозом революцию не сделать – для неё, помимо двух процентов активного населения, требуется еще и молчаливая поддержка остальных 90 процентов.
Да, оппозицию сегодня поддерживают примерно 50–55 процентов грузин.
Но ведь не девяносто же!
Саакашвили – не Гавел и не Алиев
Саакашвили так и не понял (или не захотел понять), что факт его возвращения никак не мог привести к изменению этого расклада. Ибо он не общепризнанный общенациональный лидер, какими были Гейдар Алиев или Вацлав Гавел. Да, у него в Грузии немало сторонников, но их не больше, чем противников.
Саакашвили должен был понимать, что сотни тысяч граждан не выйдут на улицы, чтобы защитить его, не создадут непробиваемую, живую стену, которая не позволит властям его арестовать..
Трудно не понимать очевидных вещей. К примеру, что сам факт пребывания свободного Саакашвили на территории Грузии — это не просто дерзкий вызов нынешней власти, которая всей душой ненавидит Саакашвили. Это еще и мучительная пытка для каждого из ее представителей.
С самого начала также не вызывало сомнений, что Запад не станет слишком рьяно защищать эксцентричного экс-президента Грузии. Дело в том, что часть обвинений, выдвинутых против Саакашвили, имеет под собой юридические основания, так что ни США, ни Европа не могут открытым текстом призвать правительство Грузии игнорировать закон.
Мише не удалось спасти Грузию, потому что сама Грузия этого не хочет
Они могут лишь намекнуть или шепнуть на ухо в кулуарах, что, мол, можно и гуманность проявить – все-таки речь идет о выдающемся реформаторе, превратившем Грузию в более или менее нормальное государство. Но в открытую ни Вашингтон, ни Брюссель такого никогда не скажут – политкорректность превыше всего!
Подводя итоги под вторым явлением Саакашвили грузинскому народу, следует констатировать: мечта о повторении в 2021 году революции 2003 года достоянием масс так и не стала, запечатлевшись лишь в воспаленном воображении самого Михаила Саакашвили.
Правда, сегодня он вновь в центре мирового внимания. О нем много спорят, новостные выпуски начинаются со сводок о состоянии его здоровья, аналитики пытаются предсказать, когда же наконец власти найдут приемлемую формулу, с которой можно будет без репутационных потерь выдворить мятежного грузина за пределы Сакартвело и поставить долгожданную точку в этой затянувшейся истории.
С другой стороны, перед Грузией в настоящее время стоят значительно более важные задачи, нежели состав тюремного меню экс-президента или анализ его крови.
Что же касается самого Саакашвили, то весь его благородный порыв – вернуться в страну, мобилизовать оппозицию и ускорить процессы оздоровления грузинского общества, свелся к тому, что сам он оказался за решеткой, а его любимая страна не только не ускорила процессы социального и экономического оздоровления, но и по-прежнему продолжает терять драгоценное время.
Полоса невезения продолжается!
Тенгиз Аблотия
