Начиная с событий 11 сентября, после которых последовало свержение режимов талибов в Афганистане и завоевание Соединенными Штатами Америки Ирака в 2003 году, авторитет Ирана в региональной политике начал возрастать. Поскольку свергнутые американцами режимы были главными врагами Ирана, последнему удалось резко усилить свои позиции, изменив впоследствии геополитическую картину мира. На руку Ирану сыграла также твердая позиция, занимаемая им в отношении палестино-израильского конфликта, вылившаяся в оказание идеологической и материальной поддержки движениям ХАМАС и Хезболла. Таким образом, Иран сумел стать основной силой, противодействующей империалистической политике США и Израиля.
С 2001 года Иран является главной силой, противодействующей политике США и Израиля на Ближнем Востоке. Иранское руководство стремится ко взаимодействию со всеми силами в регионе, заинтересованными в ослаблении позиций США и Израиля. События Арабской весны активно использовались иранскими элитами для усиления собственного влияния в регионе. Однако, несмотря на очевидные дивиденды, полученные Ираном в ходе этих событий, не оправдавшая себя в тунисской и египетской событиях идея «исламской революции», невозможность влияния на процессы в Ливии и Йемене, продолжающиеся протесты в Бахрейне и Сирии являются серьезными вызовами для иранской политики. Ключевым элементом внешней политики Ирана остается Сирия, в которой шаткое положение Башара Асада делает будущее иранского влияния в регионе неопределенным.
В США, особенно в период президентства Джорджа Буша-младшего, активно обсуждался вопрос о смене политического режима и военного вмешательства в дела Ирана. В ответ Иран ускорил свою ядерную программу и укрепил связи с ХАМАС и Хезболлой. Первоначально оккупация Соединенными Штатами Афганистана, присутствие американских вооруженных сил в Персидском заливе и приближение военной инфраструктуры США к границам Ирана беспокоило иранское руководство, однако усиление сопротивления американским войскам в Ираке и Афганистане уменьшили беспокойство иранских элит.
За годы военной оккупации Ирака американскими войсками Иран превратился в важного игрока в регионе. Иран установил и активно развивает политические и экономические связи с шиитским правительством Ирака, а также тесно взаимодействует со всеми значимыми силами в республике. Таким образом, Иран использует свое влияние в Ираке как важный козырь в борьбе против США. В то же время, заявление иранского руководства о том, что развитие ядерной программы является законным правом и вопросом национальной гордости Ирана, усиливает влияние этого государства среди сил, недовольных проводимой США политикой в регионе.
В ходе Арабской весны Иран определял общественную мысль и геополитическую реальность в регионе. В основе политического курса Ирана лежит получение максимальных дивидендов в существующих условиях. Основными целями иранских элит в регионе являются противодействие политическим процессам, мешающим усилению Ирана, а также событиям, наносящим ущерб его геополитическим интересам. Иран активно содействовал объединению оппозиционных сил, принимавших участие в Арабской весне. В то же время влияние Ирана на процессы, происходящие в регионе, ограничено действиями США и мирового сообщества в его отношении.
Иранское политическое руководство и масс-медиа оставались безмолвными в период Жасминовой революции и волнений на площади Тахрир, положивших конец правлению президента Туниса Зин эль-Абидина Бен Али и Хосни Мубарака в Египте. Только спустя несколько недель тема общественных волнений в этих странах была затронута в официальных информационных органах, и были сделаны официальные заявления по данному вопросу. По мнению исследователя Алфонеха, руководство Ирана старалось понять серьезность событий, которые произошли в этот период. Другой причиной запоздалой реакции было желание помешать внутренней оппозиции использовать эти события в своих интересах.
Иран старался использовать процессы, происходящие в регионе, для усиления собственного влияния. Иранские политические элиты сравнивали протесты на площади Тахрир против союзника США Хосни Мубарака с проамерикаснскими протестами против шахского Ирана в 1979 году и проводили параллели с Исламской революцией. На пятничной проповеди, данной аятоллой Хомейни 4 декабря 2011 года, он представил события, происходящие в Тунисе и Египте как «естественное продолжение Исламской революции в Иране, и охарактеризовал их как поражение США и Израиля. Тот факт, что Хосни Мубарак был отстранен от власти 11 февраля в годовщину Исламской революции в Иране, позволил президенту Ахмадинежаду охарактеризовать поражение Хосни Мубарака как потерю США силы в регионе и возрождение Среднего Востока. Иран был прав в этом вопросе. В сущности революции были частью исламского возрождения. Однако политическая ситуация в Египте до и после революции 2011 года отличалась от политической ситуации в Иране в 1978 – 1979 годах. Несмотря на то, что «Братья-мусульмане» являлись в Египте оппозиционной партией, имеющей четкую структуру, они не вышли на первый план, устроившись в новую политическую систему. «Братья-мусульмане» официально заявили, что происходящие в Египте процессы являются внутренним делом Египта и опровергли обвинение в том, что формирование новой политической системы находится под влиянием Ирана.
На парламентских выборах, проведенных после свержения Бен Али, Тунис отдал предпочтение турецкой модели. Этот факт продемонстрировал, что модель Иранской исламской революции не получила распространения. В последующем Иран оценил отстранение от власти Бен Али и Хосни Мубарака как прозападные перевороты, ориентированные на установление нормальных отношений с Израилем. В иранской прессе была высказана мысль о том, что народные восстания, происходящие в арабских странах, были связаны не с борьбой народных масс за демократию, справедливость и равенство, а с целью установления отношений с США и Израилем.
По мнению исследователя Забикалама, тот факт, что происходящее в регионе характеризуется исключительно как борьба за демократию и свободу не обещало иранскому режиму никаких идеологических дивидендов. Авторитет иранского режима, беспощадно подавившего 19 февраля 2009 года Зеленое движение и закрывающего глаза на то, что сторонники оппозиции подвергаются пыткам в тюрьмах, серьезно пошатнулся. Напротив, лозунг «исламского сопротивления западной и сионистской агрессии» мог получить широкую поддержку на Ближнем и Среднем Востоке.
Как уже было отмечено, основной опасностью для Ирана в ходе Арабской весны было возможное усиление оппозиции. Иранская оппозиция рассматривала революционную волну 2009 года в арабских обществах как жажду демократии, которая объединила миллионы иранцев в независимости от их социального положения, этнического происхождения и политических пристрастий. 11 февраля 2009 года оппозиция провела митинг в поддержку протестующих в Тунисе и Египте. Однако эта акция протеста была подавлена властями, погибло два демонстранта. Мехди Карруби и Мир Хусейн Мусеви были заключены под арест из-за опасений повторения событий Арабской весны в Иране. Таким образом, Зеленое движение оказалось в изоляции.
В то время как иранский режим продолжал сохранять власть путем давления и запугивания, система сотрясалась внутренней борьбой политических элит, которая уже вышла наружу. На этот раз произошел раскол между консерваторами и сторонниками реформ. Борьба между президентом Махмудом Ахмадинежадом и высшим духовным лидером аятоллой Хомейни постепенно обретала более жесткие формы и сказывалась на политике страны.
После отстранения Хосни Мубарака от власти Иран смог выстроить с Египтом более эффективные и выгодные для себя отношения. Смягчение политики в отношении ХАМАС, впервые с 1979 года получение разрешения на прохождение военных кораблей через Суэцкий канал, открытие пограничного пропускного пункта Рафах с Палестиной ознаменовали сближение Ирана и Египта. Однако сильные позиции военных в Египте и финансовая помощь со стороны США и Саудовской Аравии являлись серьезным противовесом политике сближения с Ираном.
Арабская весна распространилась на страны Персидского залива, вызвав протесты в Бахрейне, Кувейте и Йемене. Антиправительственные выступления в Бахрейне вызвали резкий рост напряженности в регионе. Ввод Саудовской Аравией вооруженных сил в Бахрейн по решению Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива и отсутствие реакции Запада на эти действия привели к новому витку напряженности в традиционном противостоянии Ирана и Саудовской Аравией. Иран стремился помешать усилению Садовской Аравии, в то время как Саудовская Аравия рассматривала размещение войск в Бахрейне как логичный ход для сохранения собственного влияния и авторитета на страны Персидского залива. Для того чтобы обосновать иностранное вмешательство во внутренние дела Бахрейна, утверждалось, что за протестами стоит Иран. Однако, военное вмешательство создало опасность возрастания противоречий между шиитским населением и находящимся у власти суннитским меньшинством, и трансформацией демократического протеста во внутренний вооруженный конфликт. В отчете Международной кризисной группы говорится о том, что действия Саудовской Аравии привели к увеличению симпатии к Ирану среди шиитского населения Ирака, Кувейта и Саудовской Аравии.
Реакция Ирана по отношению к народным протестам в Бахрейне была более гибкой и такой же сдержанной, как и в отношении аналогичных процессов в других странах. Несмотря на то, что официальные лица Ирана делали заявления, что Бахрейн является зоной влияния Ирана, когда начались выступления в Бахрейне, Иран расценил их как «внутреннее дело» Бахрейна и подчеркнул важность проведения неотложных политических и экономических реформ для решения этой проблемы. В хутбе аятоллы Хомейни от 31 августа 2011 года было отмечено, что народ угнетается и обещания о проведении преобразований не были осуществлены, несмотря на то, что прошли месяцы после военного вмешательства в Бахрейн. Тем не менее, было заявлено, что, в конце концов, победителем будет народ Бахрейна. Иран, воздержавшись от военной авантюры в Бахрейнском кризисе, отдает предпочтение взвешенной политике, внимательно отслеживая события и используя происходящее для повышения своего влияния в регионе.
Протесты, происходящие против власти Башара Асада в Сирии, представляют реальную угрозу для Ирана. Сирия является самым близким союзником Ирана в регионе Ближнего и Среднего Востока. Свержение прозападной власти в Тунисе и Египте дало Ирану идеологическую и стратегическую выгоду. Несмотря на то, что внешнее вмешательство во внутренние дела Бахрейна шло вразрез с интересами Ирана, иранские элиты предпочли сдержанную политику. Особую важность для Ирана представляет результат продолжающихся в Сирии кровавых столкновений между правительством и оппозицией. Вероятность иностранного военного вмешательства вызывает у Ирана особое беспокойство.
Сколько бы Иран не проявлял беспокойство относительно отправки НАТО вооружения ливийской оппозиции под видом «гуманитарной помощи», он лояльно отнесся к свержению Каддафи. Однако ситуация в Сирии является диаметрально противоположной. Сирия представляет собой «становой хребет» региональной политики Ирана после Исламской революции. По выражению исследователей Киани и Бахравешин, истинная суть Арабской весны для Ирана связана с существованием проиранского режима в Сирии. Если режим Асада будет свергнут, то Иран потеряет Сирию. Потеря Сирии это самое последнее, чего желал бы Иран. Многие исследователи также заявляют, что сохранение власти в руках Башара Асада поддерживает существование иранского режима.
Отношения Сирии и Ирана никогда не были исключительно двусторонними отношениями. Иран посредством Сирии старался укрепить свое влияние в Ливане, строил при посредничестве Сирии отношения с ХАМАС и Хезбаллой против Израиля. В период правления Башара Асада Сирия является первой линией обороны Ирана в политике по отношению к США и Израилю. Если в Сирии не будет лояльного Ирану правительства, падет и вторая линия обороны, сформированная ХАМАС и Хезбаллой. Смена режима в Сирии означает прекращение помощи, оказываемой Ираном Хезбалле, и ослабление связей между ХАМАС и Дамаском.
Расширение связей Египта с ХАМАС после ухода Хосни Мубарака, прекращение поставок природного газа Израилю еще более увеличило беспокойство Ирана. Египет предлагает свое посредничество в объединении ХАМАС и ФАТХ, и если это произойдет, Иран потеряет «хамасский рычаг» в своей региональной политике.
По мнению Ирана, протесты против ХАМАС срежиссированы США и Израилем. Иран проводит параллели между протестами в Сирии с выступлениями, произошедшими в 2009 году в Иране, называя их «играми Запада», а оппозицию – «элементом интриг». Председатель Комитета внешних связей Иранского парламента Аладдин Баружерди заявил, что Иран находится перед выбором в Сирии: «Иран или отдаст Сирию на растерзание волку (США) и окажется инициатором вмешательства НАТО, или же во имя интересов мусульманских народов окажет всяческую помощь Сирии, являющейся сердцем палестинской обороны». Государственный департамент США утверждает, что Иран с целью защиты и укрепления власти Башара Асада поставляет в Сирию большое количество оружия и приборов наблюдения, осуществляет военную подготовку сирийских военнослужащих, а также отправил Корпус Стражей Исламской революции для борьбы с оппозицией.
Столкновения в Сирии, начавшиеся в марте 2011 года, можно сказать, абсолютно не освещались в иранской прессе. Иранские политики также предпочитали не высказываться по данной теме. Однако ухудшение положения в Сирии поставило точку в молчании иранских политиков. Сирийский режим не придал никакого значения давлению международной общественности относительно прекращения боевых действий и согласно позиции стран, которые между поддержкой правительства и народа выбирают поддержку народа, существование режима, который находится в «состоянии войны» с собственным народом, является недопустимым. Высказывания членов иранского парламента, направленные в последнее время против сирийского правительства, имеют своей целью ослабление давления в отношении Ирана. В этих высказываниях значительную роль играют сомнения Ирана в отношении будущего сирийского режима. Согласно прогнозам, что в то время, когда умрут все надежды на удержание власти в руках Башара Асада, связи Ирана с асадовским режимом прекратятся, и Иран, с целью защиты собственных политических и экономических интересов начнет строить отношения с новыми политическими силами. Исходя из этого, иранские власти оказывают давление на Башара Асада с целью достижения соглашения с оппозицией и формирования новой политической системы. Тем не менее, с течением времени растет вероятность того, что у Башара Асада осталось совсем немного времени для этого.
Требование иранского президента Махмуда Ахмединежада от Башара Асада прекратить боевые действия и пойти на переговоры с оппозицией может быть рассмотрено, как принятие Ираном того, что правление сирийского лидера подходит к концу. Меняющаяся в связи с Арабской весной геополитическая ситуация на Ближнем и Среднем Востоке создала почву для новых противоречий США и Ирана. Арабская весна является своего рода новой ареной игры, в которую играют США и Иран с «нулевым результатом». США обеспокоены тем, что происходящие события создадут условия для развития ядерной программы Ирана. Наблюдается увеличение давления на Саудовскую Аравию со стороны Израиля с целью удара по иранским ядерным объектам. Как отмечает министр обороны Леон Панетта, США считают, что военное вмешательство может отложить развитие ядерной программы Ирана лишь на несколько лет. В целом, конкуренция США и Ирана в регионе развивается не в пользу Ирана. Не оправдавшая себя в тунисской и египетской событиях идея «исламской революции», невозможность влияния на процессы в Ливии и Йемене, продолжающиеся протесты в Бахрейне и Сирии – вот проблемы, с которыми сталкивается Иран.
Политика Лиги арабских государств под руководством Саудовской Аравии и Катара оставила Башара Асада в изоляции, что одинаково негативно влияет как на Иран, так и на Сирию.
Исламская Республика Иран анализирует процессы, происходящие в арабских государствах в контексте стратегической конкуренции с США, и формирует свою политику исходя из необходимости сохранения влияния в регионе, и предотвращения возможностей для повторного усиления оппозиции. По данной причине Иран, оценивая с позиции идеологии народные протесты в региональных государствах–союзниках США, старается помешать представлению происходящего как борьбу за демократию и справедливость.
Иран, представляя народные протесты в Тунисе, Египте и Ливии, как «исламское пробуждение», выдвинул в качестве модели Исламскую революцию в Иране 1979 года, однако, несмотря на это, динамика развития событий показывает, что данная концепция не является успешной.
Процессы, развивающиеся в Сирии, имеют особое значение для Ирана.
В отличие от процессов, происходящих в других арабских странах, результат событий в Сирии окажет непосредственное влияние на региональные интересы Ирана.
Настоящее значение Арабской весны для Ирана в основном связано с будущими результатами гражданской войны в Сирии. Противостояние правительства и оппозиции в Сирии нанесло серьезный ущерб идеологическому и геополитическому влиянию Ирана в регионе. Сохранение режима Башара Асада имеет для Ирана большое значение и может коренным образом изменить его политику в регионе. Сирийский кризис превратился в региональный, противостояние внутри страны оказывает влияние на политику и безопасность всего Ближнего Востока. Подобная ситуация ограничивает для Ирана возможности маневрирования на дипломатической арене.
Согласно прогнозам, в тот момент, когда умрут все надежды на удержание власти в руках Башара Асада, связи Ирана с сирийским режимом прекратятся, и Иран, защищая собственные политические и экономические интересы, начнет строить отношения с новыми политическими силами.
Для того, чтобы поставить этот процесс под свой контроль иранские власти оказывают давление на Башара Асада, принуждая его добиться соглашения с оппозицией и сформировать новую политическую систему. Тем не менее, с течением времени растет вероятность того, что у Башара Асада осталось совсем немного времени для этого.
Требование иранского президента Махмуда Ахмединежада от Башара Асада прекратить боевые действия и пойти на переговоры с оппозицией может быть рассмотрено, как принятие Ираном того, что правление сирийского лидера подходит к концу.
Быстро меняющаяся динамика процессов ставит под вопрос возможность формирования политики и демократического общества в регионе на социальной, политической и экономической основе. А достижение положительных результатов борьбы за свободу и демократию зависит от геополитических интересов мировых сил и их отказа от поддержки авторитарного режима для получения политических дивидендов.
Муртаза Гасанов, доктор философии по политическим наукам, доцент Академия управления при президенте Азербайджанской Республики Азербайджан
