Гибель в авиакатастрофе президента Ирана Эбрахима Раиси было бы странно оценивать и рассматривать в отрыве от геополитических процессов. Тем более, что они давно сообщают об иранской стороне, как об игроке, со всем основанием претендующим даже на макрорегиональный статус. Там, где выше ставки – возрастают и глобальные риски.
Еще весной 2023 года, когда ключевые игроки исламского мира – Иран и Саудовская Аравия – договорились о нормализации отношений, стало ясно, что старый миропорядок и в этом направлении трещит по швам. Ведь в регионе Ближнего Востока и шире – в Азии коллективный Запад стремился играть на существующих этноконфессиональных противоречиях. В данном случае это касалось религиозных противоречий суннитов и шиитов, которые, что характерно, удалось преодолеть с помощью посредничества евразийского актора – Китая.
Совместные усилия Пекина, Тегерана и Эр-Рияда наметили не только стабилизацию межгосударственных отношений на двустороннем – саудовско-иранском – уровне, но и способствовали другому конструктивному процессу. В Сирии, Ираке, Ливане, где уже не одно десятилетие воюют суннитские и шиитские группировки, теперь если не спокойно, то, во всяком случае, обстановка относительно контролируема сторонами. Между иранцами и саудовцами налажены непосредственные каналы коммуникации. А значит, необходимость в арбитраже со стороны США и их союзников – отпала.
Но что еще важнее, уверенная и поступательная политика Ирана, похоже, придала уверенности другому крупнейшему игроку макрорегиона – великой ядерной державе Индии. 13 мая эта страна впервые в своей истории договорилась об управлении иранским портом Чабахар на 10 лет. Компании Indian Ports Global Limited (IPGL) и Port & Maritime Organisation of Iran подписали долгосрочное соглашение об управлении портом с возможностью автопродления. В течение обозначенного срока индийская IPGL вложит в иранскую инфраструктуру 370 млн долларов, уточнил министр дорог и городского развития Ирана Мехрдад Базрпаш. Тем временем глава МИД Индии Субраманьям Джайшанкар заявил, что подписанное с Ираном соглашение «расчистит путь для более крупных инвестиций, которые будут сделаны в порт».
Из этого логически следует: беря на себя такие долгосрочные обязательства в отношении иранского порта, Индия однозначно видит за Ираном большое политическое будущее, считает Тегеран надежным собеседником и деловым партнером. Невзирая на то, что США давно обвесили Иран многочисленными санкциями и предостерегали незападных игроков от сотрудничества с ним.
Масштаб и значение этого решения Индии в отношении Ирана проступает еще отчетливее, если принять во внимание один существенный нюанс. Летом 2023 года Вашингтон всерьез делал ставку в своих геополитических расчетах на Дели. Неслучайно на встрече лидеров США и Индии Джо Байдена и Нарендры Моди Белый дом оценивал Индию как «стратегического партнера в Азии». Под камеры в присутствии Байдена бизнесмен Илон Маск обещал тогда, что посетит Индию, что корпорация Tesla начнет вкладывать в республику «как можно скорее». В свою очередь Байден объявил о кооперации с Индией в области производства полупроводников и поставки критически важных материалов, в освоении космоса. Вдобавок условились и о «совместных исследованиях технологий» в сфере ВПК.
Разумеется, США столько всего наобещали Индии не из соображений благотворительности и не потому, что считают Индию равным партнером. На саммите G20 в сентябре 2023 года Байден анонсировал появление экономического коридора «Индия – Ближний Восток – Европа» (IMEC). Причем Байден акцентировал внимание на том, что этот проект станет «главным конкурентом» китайского «Одного пояса и одного пути». Выходит, что многочисленные обещания Байдена служили главной цели – заручиться поддержкой, точнее, купить лояльность индийцев к планируемому экономическому коридору.
İlk yorum yapan siz olun