Заявление по итогам трехсторонней встречи, в котором нет конкретного графика или плана действий, а лишь «меморандум о намерениях», больше напоминает попытку «определить» повестку предстоящей 15 декабря встречи Пашинян-Алиев в Брюсселе по инициативе председателя Европейского совета Шарля Мишеля.
В сочинском заявлении речь идет о намерении «вести дело» к созданию комисcии по делимитации, а также о «необходимости скорейшего запуска конкретных проектов в целях раскрытия экономического потенциала региона». Это значит, что Путин заявляет о том, что два этих вопроса будут обсуждаться в трехстороннем формате Путина, Пашиняна и Алиева. Было ли это обговорено в ходе недавнего разговора Путина и Шарля Мишеля, сложно сказать, но российский президент дает понять, что этими вопросами будет заниматься Россия?
А как же Евросоюз и западные сопредседатели Минской группы ОБСЕ? В заявление по итогам сочинской встречи не вошел вопрос военнопленных, что как бы оставляется для повестки в Брюсселе. Путин пытается предопределить повестку брюссельской встречи и «заполнить» ее гуманитарными проблемами, в частности, вопросом пленных. О том, что это заранее обговорено, свидетельствует заявление Никола Пашиняна на недавней пресс-конференции о том, что в Брюсселе будут обсуждаться в основном проблемы военнопленных.
В повестку Сочи не вошел вопрос статуса Арцаха и политического урегулирования в рамках Минской группы ОБСЕ. Этот вопрос не будет обсуждаться и в Брюсселе, судя по «демаршу», который был предпринят в день, когда спикер армянского парламента Ален Симонян вместе с председателем Сената Франции отмечал в Париже годовщину резолюции Сената о необходимости признания независимости Арцаха и возвращении к границам 1994 года.
На встрече в Сочи Никол Пашинян обозначил несколько задач, в том числе, урегулирование конфликта в рамках Минской группы ОБСЕ. Однако, великодушное «позволение» Путина встретиться в Брюсселе, «где вас ждет Шарль Мишель», прозвучало как предупреждение – «я слежу за вами».

Наира Хайрумян